Труд как возношение сердца в учении Сергия Радонежского

Автор: | 05.07.2015

«Свет Утренней Звезды», № 3(96) от 24 июля 2014 г.                           

Со второй четверти XIV века на Руси распространяется новый вид духовного подвижничества — пустынножительство.
Считается, что это новое аскетическое движение возникает одновременно в разных местах, но роль Сергия Радонежского в основании пустынножительства на Руси Московской уникальна. Она тем более значима, что со временем молодой отшельник, уже ставший игуменом братии монастырской, по грамоте Константинопольского патриарха и при поддержке митрополита Алексия вводит общинножитие в своей обители.

И до этого правила жизни в монастыре были строгие, теперь же добавилось объединение не только имущества, но и труд каждого был направлен на Общее Благо: сначала братии, потом и приходящих, как за советом и наставлением, так и нуждающихся в опеке.
В конечном же итоге труды Сергия и его сподвижников принесли великое духовное Благо всему молодому Московскому государству и, возрастая в веках, продолжают освещать и освящать путь любимой страны.


Сергий Радонежский. Икона

Еще при жизни Сергий Радонежский прославился множеством чудес (хотя он и запрещал свидетельствовавшим их рассказывать о виденных явлениях). Это и дар пророчества, и изведение источника вод, и оживление умершего, и случаи ясновидения-яснослышания, например, когда Преподобный на расстоянии общался со Стефаном Пермским.
Наиболее же значимыми были явления световые и пламенные. Еще до введения общинножития в обители Сергию было видение множества прекрасных птиц в ярком свете на ночном небе, символизировавших его будущих учеников и последователей.
Позже, во время службы Сергием и братом Стефаном с сыном Божественной Литургии, некоторые общинники (в Житии упоминается Исаакий-молчальник и о. Макарий) увидели, что служат четверо, что этот четвертый сиял внешностью и блистал одеждами. На настойчивые расспросы Сергий признался: «Ангел Божий служил в алтаре.., и не только сегодня, но и всегда служу с ним». Преподобный Исаакий Молчальник, бывший одним из самых близких учеников Сергия, видел некий Божественный огонь, исходивший из руки благословляющего Сергия и окружавший как благословляющего, так и благословляемого.
В другой раз ученик Симон увидел около Сергия «Огонь, ходящий по жертвеннику, осеняющий алтарь и со всех сторон окружающий трапезу. А когда святой хотел причаститься, тогда Божественный Огонь свернулся… и вошел в святой потир».

Но самым главным было Явление Богоматери с апостолами Петром и Иоанном, пообещавшей не покинуть обители Сергия и после его ухода с земного плана. В Житии Епифаний особо подчеркивает, что Сергий увидел Богоматерь не «духовными», а «телесными» очами. Дева Мария явилась ему не в «тонком сне», не одним только «голосом свыше», а наяву, да еще и при «свидетеле» — ученике Михее.

Выдающийся философ Русского Зарубежья, историк, религиозный мыслитель первой половины XX века Георгий Петрович Федотов писал, что «в лице преп. Сергия мы имеем первого русского святого, которого, в православном смысле этого слова, можем назвать мистиком, т.е. носителем особой, таинственной духовной жизни, не исчерпываемой подвигом любви, аскезой и неотступностью молитвы. Тайны его духовной жизни остались скрытыми для нас» [1].

Благодаря огромному и глубокому мистическому опыту Сергия Радонежского многие богословы, историки, философы называют его исихастом (исихия — от греч. Hesychia — покой, тишина, уединение»). Так, например, Сергей Соколов, преподаватель воскресной школы Никольского храма г. Липецка, бакалавр теологии, считает, что «…богословие исихазма было воспринято Русской Церковью как истинное и дало то лучшее, что у нас есть – святых прп. Сергия и Никона Радонежских, прп. Савву Сторожевского, Феофана Грека и Андрея Рублева с его «Троицей», небывалый расцвет зодчества, а вслед за духовным и культурным подъемом — окончательное свержение татарского ига, огромный территориальный рост государства» [2].

В духовно-просветительском листке «Светоч» (№ 2 февраль 2014 год) Прихода храма первоверховных апостолов Петра и Павла г. Волгодонска сказано: «Первым среди русских исихастов мы называем преподобного Сергия…»[3].
Аналогичное утверждение читаем и на сайте Московского подворья Свято-Троице-Сергиевой лавры в статье «Великий русский исихаст» [4].

В преддверии празднования 700-летия Ангела Хранителя земли русской в Сергиевом зале Храма Христа Спасителя состоялась даже научная конференция «Традиции исихазма: от преподобного Сергия Радонежского к святителю Феофану Затворнику», на которой прозвучали выступления богословов, философов, историков и филологов. Возглавлявший секцию Председатель Издательского Совета митрополит Калужский и Боровский Климент отметил, что «исихазм расцвел в России благодаря Сергию Радонежскому и его ученикам и последователям» [5].
Однако на этой же конференции в докладе Н.Н. Лисового, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН, д.и.н., «Исихастские традиции в Русской Церкви XIX столетия» отмечено: «Мы не очень точны в терминологии. Слово «исихазм» отсутствует в русском языке XIX века. Отсюда следует вопрос – правомерно ли говорить об исихазме русского монашества XIV–XIX веков?»

Действительно, применительно к духовно-аскетическим практикам отечественных мистиков XIV — XIX веков использовались совсем иные термины – подвиг, священнобезмолвие, отшельничество.
И историк Николай Борисов, автор биографии Сергия Радонежского, вышедшей в серии «ЖЗЛ», говорит: «У нас на Руси нет никаких прямых свидетельств того, что византийский исихазм процветал. Есть историки, которые говорят: “Да, Сергий был исихастом”. Другие говорят, что нет. Доказать здесь что-либо невозможно.
Мое мнение, что Сергий ориентировался прежде всего на ”классиков” монашеской мысли, таких как Василий Великий, Иоанн Лествичник, Ефрем Сирин, Исаак Сирин, которые жили задолго до появление исихазма. Книги этих подвижников он держал у себя в келье. Копировать византийский опыт исихазма не было необходимости, у него хватало собственного духовного опыта и мистического вдохновения» [6].

Так что же такое исихазм?
Профессор Сергей Хоружий, доктор физико-математических наук, исследователь мистико-аскетической практики исихазма, основатель и директор Института синергийной антропологии, приводит четыре значения этого термина крупнейшего русского исследователя исихазма второй половины ХХ в. профессора Свято-Владимирской Духовной Семинарии в Нью-Йорке о. Иоанна Мейендорфа.

“1) древнейший смысл: уединенное, отшельническое монашество (в отличие от общежительного), тем самым, протекающее в безмолвии, молчальничество;
2) развившаяся на Синае и Афоне и достигшая расцвета в XIV в. особая школа и техника молитвы, часто именуемая «умным деланием» (…) и имеющая своим ядром непрестанное творение в уме молитвы Иисусовой «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного»;
3) учение св. Григория Паламы (1296-1359), или паламизм, богословское выражение и обоснование исихазма в смысле 2), в центре которого – концепция нетварных Божественных энергий, действующих в мире и человеке;
4) наиболее поздний смысл: широкое явление в религиозной жизни России XIV XVI вв., охватывающее все влияния и отражения перешедшего на Русь исихазма в духовной практике, монашеской и монастырской жизни, духовной культуре и даже государственном строительстве» [7].
Первый этап приурочен к ранней византийской эпохе (IV-V вв.) и называется иногда «исихазмом до исихазма» — фактически, отшельничество.

Позже исихастами называли не просто пустынников-монахов, но пользующихся определенными психотехническими приемами, главным из которых и было вышеупомянутое «умное делание». Этот период стал временем выработки стройной системы приемов, способствовавших достижению цели исихии – энергетического слияния с Высшим, «лицезрения» Бога в виде прекрасного сияния, Света, ощущение неизъяснимого блаженства. Это время часто называют «синайским исихазмом» (V-IX вв.).

Следующий период связан с деятельностью православного богослова, митрополита Фессалоникийского, святого Григория Паламы. После 20 лет монашества и строгого следования исихатским правилам он издает «Аподиктические трактаты» с критикой католического учения об исхождении Святого Духа.
Это вызывает полемику с Варлаамом Калабрийским, вошедшую в историю как «паламитские, или исихатские, споры».
Самым весомым аргументом Григория Паламы была ссылка на Фаворский свет как доказательство возможности божественного ви´дения. В «Гранях Агни Йоги» о Фаворском Свете при явлении Преображения Спасителя сказано, что он был «Апофеозом волевого утверждения Света» [8, п.593]. Одержанная в полемике победа привела в 1352 году к официальному узаконению исихастического богословия в Церкви на соборе.

Саму возможность божественного ви´дения Григорий Палама обосновывает христианским положением о Духе Божьем в человеке. Ведь в послании апостола Павла коринфянам сказано: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» [9].
И Григорий Палама пишет: «Бог Своей Божественною благодатью вложил Самого Себя в это существо, сотворив его по Своему образу и подобию, и возвысил на земле человека, сознающего самого себя» [10].
Отсюда следует вывод исихастов: Бог в человеке и в мире присутствует как Благодать, свет неизреченный. Стяжание этой Благодати, Духа Святого, воспринимаемого в виде внутреннего света, и служит преображению, «обоживанию», человека. Для чего путем упорного духовного очищения необходимо достигнуть созвучия, гармонии с энергиями Божественными. При этом, как говорит апостол Павел в первом послании Коринфянам, стяжавшему такую Благодать даются дары духовные [11].
О гармонизации энергий человека с высшими энергиями и о возможных достижениях возросших духом в «Гранях Агни Йоги» сказано: «Когда свободная воля устремлена к созвучию с Высшим, направление правильно. Хочу указать, что этим обуславливается гармония энергий человеческих с энергиями космическими. Гармония означает сочетание, то есть слияние двух в одно…»[12, п. 171].

Ко времени паламитских споров учение исихастов уже вполне сложилось. Единственно новым во время этих споров XIV века был вопрос о физическом способе для сосредоточения и усиления внимания во время молитвы.

Несмотря на официальное признание Церковью исихастской практики, в «Настольной книге священнослужителя» упоминается «ересь исихазма». Одним из аргументов отнесения исихизма к ереси явилось явное совпадение практики умного делания с психотехникой в йоговской и даосской духовных традициях. Хотя на самом деле из этого можно сделать вывод о единстве источника Знания.
И в Учении Живой Этики, и в «Гранях Агни Йоги» говорится о выработке нужных качеств духа для расширения сознания, самосовершенствования, одухотворения и о психотехнических приемах достижения Общения с Высшим.
Упоминается и прямо умное делание. Так, в книге «Аум» читаем: «Но как достигать ровного света? Только постоянным размышлением о начальной энергии. Подобно умному деланию без слов в ритме сердца укрепляется Свет неугасимый.
Пусть пустынники с одной стороны и ученые с другой одинаково оценят свет сердца. Свечение соответствует известной степени напряжения» [13, 591].

А в Записях Б.Н. Абрамова за 1953 год есть слова: «Во время умного делания активность сознания переносится из мозга вниз, в область средоточия, под ложечку, к солнечному сплетению, к подножию сердца» [14, п. 462].
Но вместе с тем мы помним, что к Сергию Радонежскому определение «исихаст» неприложимо. Так, Елена Ивановна Рерих в работе «Преподобный Сергий Радонежский» пишет: «Нигде не находим указаний, чтобы Преподобный применял это «умное делание» в своем учении, вернее предположить, что он даже запрещал его» [15, с. 63].

«Сергий нашел путь к сердцам не только путем чудес, о которых запрещал говорить, но своим личным примером великого сотрудничества как в большом, так и в малом. Его слово было словом сердца, и, может быть, главная сила его кратких убеждений заключалась в той незримой, но ощутимой благодати, которая излучалась из всего его обаятельного облика, умиротворяюще и ободряюще влиявшего на всех приходивших к нему» [15, с.39].

А, как рассказывает его жизнеописатель, приходило к нему многое множество из разных городов и стран, от простых людей до епископов, князей и вельмож. Приходили за советом, помощью, исцелением и даже просто посмотреть и убедиться, что действительно братия Обители под его попечением живет в любви, единомыслии, дружбе и приветливости.
Что труд непрерывный – физический и духовный, недостаток во всем, даже часто в куске хлебе, принимаются со смирением и радостью. Конечно, не враз появилась такая атмосфера в Обители, а в результате длительных и напряженнейших усилий самого Сергия, двадцатилетним юношей пришедшего в это пустынное место в дремучих лесах, полных не только диких зверей, но и всякой нечисти. Преодолев эти трудности постоянной сердечной молитвой и горячей верой в Высшую помощь и заступничество, он, говоря языком Библии, стяжал Благодать Духа Святого, о чем и свидетельствовали его светоносные и пламенные видения и явления.

Еще до введения общинножительства Сергий, как пишет Епифаний Премудрый, «без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех колол, и толок зерно, и хлеб пек, и еду варил, обувь и одежду шил, и воду в двух ведрах на своих плечах в гору носил, и каждого у кельи ставил». После принятия игуменства своего правила быть первым в трудах для окружающих он не изменил. К такому же напряженному одухотворяющему труду с непрестанной сердечной молитвой он призывал и окружающую братию, воздействуя больше не словами, а личным примером и огнем сердца.

«Не произносил он и длинных проповедей, — писала Елена Ивановна, — речь его отличалась краткостью и убедительностью. Часто говорил он притчами, пользуясь самыми простыми и обыденными образами и сравнениями, которые легко запоминались слушателями.
Но прежде всего, Преподобный учил людей своим личным примером, применением учения в жизни каждого дня. Труд в его учении играл огромную, первенствующую роль.
Он знал пламенную меру труда, потому непрестанный труд ставился им как условие и средство духовного достижения. Сердцем он прозревал, что труд во имя Светлой Иерархии, во имя ближнего преображается в качестве своем. Так труд был возведен им в священное понятие, неотделимое от духовного самоусовершенствования» [15, с.46].

О роли вдохновенного труда на пути духовного самосовершенствования в книге Учения «Аум» читаем: «Ритм труда есть украшение мира. Труд можно считать победою над повседневностью. Каждый труженик есть благодетель человечества. Представим себе Землю без тружеников и увидим возврат к хаосу. Несломимое упорство выковывается трудом, именно ежедневный труд есть накопление сокровища. Истинный труженик любит свою работу и понимает значение напряжения» [13, 322].

«Доктрина напряжения указывает путь наращения сокровища. Напряжение ауры усиливает кристалл. При напряжении повторном и постоянном рост идет не прерываясь, давая все новые и новые отложения. Так труд вдохновенный и озаренный является методом собирания сгущенного света в виде кристаллов огня. Ни одно напряженное усилие не пропадает даром» [16, п. 594].

И в Учении Живой Этики читаем: «Вы уважаете Святого Сергия, но разве Он где-нибудь допускал магию? Он даже не разрешал умное делание, но между тем Он имел пламенные видения. Лишь труд как возношение сердца допускал Он. В этом Он опередил многих духовных путников. Мы говорим о сердце, но именно Он нашел силу этого источника» [17, 116].

«Ибо на личном опыте он знал, — добавим слова Елены Ивановны, — что постоянное общение с Иерархией Света достигалось, прежде всего и проще всего, путем раскрытия сердца. Раскрытие же сердца не требовало затраты времени ни на какие упражнения исключительно для себя. Среди сознательного и священного труда во имя Светлой Иерархии совершалось это любовное раскрытие, и в сердце устанавливался постоянный престол во имя Высшего. В познании сердца, этого великого и единственного двигателя и мерила духовности, Преподобный опередил многих духовных путников. Именно он нашел силу этого источника и через него приобщился к Миру Огненному; об этом ярко свидетельствуют его пламенные видения» [15, с. 63].

Таким образом, из описания жизни и деятельности Преподобного Сергия Радонежского можно сделать вывод, что его светоносность, святость, была достигнута раскрытием сердца через напряженный одухотворенный труд на Общее Благо, а не путем исихии, как она понималась в восточном православии XIV века.
«Раньше главенствовал мозг, теперь будет главенствовать сердце. В этом значение Новой Эпохи – Эпохи Сердца. <…> Оно – солнце организма, солнце системы человеческой. Без него нет жизни ни в одной клеточке, как нет и не может быть ее ни на одной планете, если ее отделить от Солнца – центра жизни. Сердце – это все, ибо все – в сердце» [18, п. 226].

А.А. Лебеденко, кандидат педагогических наук, в работе «Е.И. Рерих и учение сердца Преподобного Сергия Радонежского» пишет: «Русские ученые и философы Серебряного века связали образно-¬философское учение сердца Сергия с духовным синтезом. Опираясь на постулат “дух пребывает в сердце человека”, они сделали итоговый для XX в. вывод: философия сердца есть метаистория человеческого духа, в которой сердце становится центром соединения божественной и человеческой природы. Включение метазнаний о сердце в единую систему познания стало важнейшим фактором, от которого зависит эволюционное продвижение человечества в целом. <…>

Философия сердца сегодня развивается как особое направление научного философского знания, являясь открытой, живой системой знаний, насущно необходимых в наступившей Новой эпохе. <…>
И закономерно, что учение сердца зародилось на русской земле, цементировалось трудовыми общинами Преподобного Сергия в средние века и кульминировало в XX в. в философии Живой Этики» [19].

Н.Н. Величко, г. Новокузнецк

Примечания и литература:
1. Федотов Г.П. Святые древней Руси [Электронный ресурс]: http://smertinet.ru/our_library/35.pdf
2. Исихия — от греч. Hesychia — покой, тишина, уединение».
2. Соколов С. Святитель Григорий Палама – защитник исихазма [Электронный ресурс]: http://www.orthedu.ru/news/6744-svyatitel-grigorij-palama-zashhitnik-isixazma.html.
3. Преподобный Сергий Радонежский. Духовно-просветительский листок «Светоч» [Электронный ресурс]: http://pip-vdonsk.cerkov.ru/files/2014/02/%C2%AB%D0%A1%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BE%D1%87%C2%BB.-2014-%E2%84%962.pdf .
4. Великий русский исихаст. Московское подворье Свято-Троице-Сергиевой Лавры [Электронный ресурс]: http://blagoslovenie.su/index.php?option=com_content&task=view&id=1687&Itemid=176.
5. Научная конференция «Традиции исихазма: от преподобного Сергия Радонежского к святителю Феофану затворнику» [Электронный ресурс]: http://svtheofan.ru/item/1645-nauchnaya-konfepentsiya-tpaditsii-isihazma-ot-ppepodobnogo-sepgiya-padonezhskogo-k-svyatitelyu-feofanu-zatvopniku.html.
6. Борисов Н. Сергий Радонежский верил: единственный путь к спасению – это любовь [Электронный ресурс]: http://700serg.spb.ru/sergiy-radonejskiy-veril-edinstvennyy-put-k-spaseniyu-eto-lyubov/ .
7. Хоружий С.С. Исихазм – Священное безмолвие [Электронный ресурс]: http://www.blagovestnik.su/blogs/hristianstvo/isihazm-svjashennoe-bezmolvie.html
8. Грани Агни Йоги. 1953 Ч II. Новосибирск: Алгим, 2012. п. 593.
9. Первое Послание к Коринфянам, Глава 3, стих 16.
10. Цит. по: Соколов С. Святитель Григорий Палама – защитник исихазма [Электронный ресурс]: http://www.orthedu.ru/news/6744-svyatitel-grigorij-palama-zashhitnik-isixazma.html.
11. Первое Послание к Коринфянам, Глава 12, стихи 8-10.
12. Грани Агни Йоги. 1954. Новосибирск: Алгим, 2011. п. 171.
13. Учение Живой Этики. Аум.
14. Грани Агни Йоги. 1953. Ч II. Новосибирск: Алгим, 2012. п. 462.
15. Яровская Н. (Е.И.Рерих). Преподобный Сергий Радонежский // Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск, 1991.
16. Грани Агни Йоги. 1952. Ч II. Новосибирск: Алгим, 2014. п. 594.
17. Учение Живой Этики. Мир Огненный. Ч. II.
18. Грани Агни Йоги. 1953. Ч I. Новосибирск: Алгим, 2012. п. 226.
19. Лебеденко А.А. Е.И. Рерих и учение сердца Преподобного Сергия Радонежского [Электронный ресурс]: http://lib.icr.su/node/2329.

(Visited 12 times, 1 visits today)

Добавить комментарий